Постановлением Президиума Высшего арбитражного суда Российской Федерации № 12311/10 от 12 апреля 2011 года был окончательно разрешен вопрос о возможности заключения третейского соглашения представителем лица, без специального на то уполномочия в доверенности.

Вывод суда однозначен – закон не предполагает указания в доверенности специальных полномочий представителя стороны по договору, содержащего третейскую оговорку, на подписание третейского соглашения.

Основанием для вынесения указанного постановления явились следующие обстоятельства. Закрытое акционерное общество «Тандер» (далее – общество) обратилось в Арбитражный суд Ульяновской области с иском к индивидуальному предпринимателю (далее – предприниматель) о признании недействительным пункта договора субаренды нежилого помещения, заключенного между ними, предусматривающего передачу споров и разногласий, которые могут возникнуть между сторонами в связи с заключением и расторжением, действительностью, применением последствий недействительности, исполнением и толкованием договора, на рассмотрение в Третейский суд для разрешения экономических споров при Ульяновской торгово-промышленной палате.

Решением суда первой инстанции требование оставлено без удовлетворения. Суды апелляционной и кассационной инстанции решения суда оставили без изменения.

В заявлении, поданном в Высший арбитражный суд Российской Федерации, общество просило отменить упомянутые судебные акты по делу, ссылаясь на нарушение судами единообразия в толковании и применении норм права, и полагая, что заключение третейского соглашения представителем без специального на то уполномочия в доверенности не допускается.

Определением Высшего арбитражного суда Российской Федерации от 24 января 2011 года дело передано в Президиум Высшего арбитражного суда Российской Федерации для пересмотра в порядке надзора.

В качестве основания для передачи дела в Президиум коллегия судей указала, что для решения, возникшего по делу вопроса толкования норм права, могут быть применены различные подходы, применяемые в практике арбитражных судов.

Первый из них состоит в следующем.
Пункт 3 статьи 55 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что руководители представительств и филиалов назначаются юридическим лицом и действуют на основании его доверенности.

В силу пункта 6.3 устава общества филиалы и представительства осуществляют деятельность от имени общества, которое несет ответственность за их деятельность.

В соответствии с пунктом 1 статьи 185 Гражданского кодекса Российской Федерации доверенностью признается письменное уполномочие, выдаваемое одним лицом другому лицу для представительства перед третьими лицами.

Федеральный закон от 24.07.02 № 102-ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации" не требует наличия в доверенности представителя специального уполномочия на заключение гражданско-правового договора, содержащего третейское соглашение. Следовательно, наличие общих полномочий на заключение договора, позволяет представителю заключить от имени и в интересах представляемого договор, с условием о передаче связных с ним споров в тот или иной третейский суд.

Часть 2 статьи 62 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежит применению к случаям передачи на рассмотрение третейского суда такого дела, которое находится на рассмотрении в арбитражном суде. Эта норма не применима к доверенностям, выданным на заключение гражданско-правовых договоров.

Из указанного следует, что представитель общества имел полномочия для заключения договора от имени юридического лица с включением в него третейской оговорки.

При таком толковании норм права основания для признания пункта договора, содержащего третейскую оговорку, недействительным отсутствуют.

Иной подход к решению вопроса учитывает следующее.
Третейское соглашение, включенное в виде оговорки в договор, имеет автономный характер и не зависит от других условий в договоре (пункт 1 статьи 17 Федерального закона от 24.07.02 N 102-ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации").

Указанный режим третейской оговорки предполагает наличие специальных полномочий представителя стороны по договору, содержащего такую оговорку, на подписание третейского соглашения. Полномочия представителя на включение в гражданско-правовой договор третейской оговорки (третейского соглашения) должны быть установлены в доверенности expressis verbis и не могут подразумеваться по умолчанию.

Арбитражные суды, придерживающиеся указанной позиции, исходят из того, что поскольку в доверенности, выданной представляемым лицом, или в ином документе должно быть специально оговорено право представителя в арбитражном суде на передачу дела в третейский суд (часть 2 статьи 62 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), такое право должно быть у представителя организации и на момент подписания договора, содержащего третейскую оговорку.

Из доверенности, выданной представителю общества, не следует, что общество наделило его полномочиями на передачу возникших споров на разрешение третейского суда. Общество также прямо не одобряло третейское соглашение по договору субаренды, заключенное неуполномоченным лицом (пункт 1 статьи 183 Гражданского кодекса Российской Федерации). Следовательно, у директора Ульяновского филиала общества (представителя общества) прав на передачу возникающих по договору споров и разногласий на разрешение в третейский суд на основании указанного соглашения и доверенности не возникло.

Аналогичный подход относительно полномочий биржевого посредника при заключении биржевой сделки с условием о рассмотрении споров в биржевой арбитражной комиссии установлен в пункте 9 Информационного письма Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 03.08.1993 № С-13/ОП-250 "Обзор практики разрешения споров, связанных изменением и расторжением биржевых сделок".

Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, рассмотрев заявление общества, признал его не подлежащим удовлетворению, при этом указав следующее. Пунктом договора субаренды, содержащим третейскую оговорку, предусмотрено, что все споры и разногласия в связи с заключением и расторжением, действительностью, применением последствий недействительности, исполнением и толкованием договора, а равно любые споры, которые могут возникнуть в будущем, стороны согласились передать на рассмотрение и разрешение по существу Третейскому суду для разрешения экономических споров при Ульяновской торгово-промышленной палате.

От имени общества договор подписал директор его Ульяновского филиала, действующий на основании доверенности, согласно которой он уполномочен от имени и в интересах общества заключать от имени доверителя сделки, подписывать договоры и контракты с российскими и зарубежными юридическими и физическими лицами, а также контролировать их исполнение. Отказывая в удовлетворении заявленного требования, суд первой инстанции счел, что представитель имел полномочия для заключения договора от имени юридического лица с включением в него третейской оговорки.

Пункт 3 статьи 55 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что руководители представительств и филиалов назначаются юридическим лицом и действуют на основании его доверенности.

В силу пункта 6.3 устава общества его филиалы и представительства осуществляют деятельность от имени общества, которое несет ответственность за их деятельность. В соответствии с пунктом 1 статьи 185 Гражданского кодекса Российской Федерации доверенностью признается письменное уполномочие, выдаваемое одним лицом другому лицу для представительства перед третьими лицами.

Федеральный закон от 24.07.2002 № 102-ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации" не требует наличия в доверенности представителя специального уполномочия на заключение гражданско-правового договора, содержащего третейское соглашение. Следовательно, наличие общих полномочий на заключение договора позволяет представителю заключить от имени и в интересах представляемого договор с условием о передаче связанных с ним споров в тот или иной третейский суд.

Часть 2 стать 62 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежит применению к случаям передачи на рассмотрение третейского суда такого дела, которое находится на рассмотрении в арбитражном суде. Эта норма не применима к доверенностям, выданным на заключение гражданско-правовых договоров (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.06.2010 № 18170/09).

Из указанного следует, что представитель общества имел полномочия для заключения договора от имени юридического лица с включением в него третейской записи. При таком толковании норм права основания для признания недействительным пункта договора субаренды, содержащего третейскую оговорку, отсутствуют.

Седых К.В.